«Мой друг, правила могут меняться».
— «The Devil's Carnival»
* * *

Есть черта, тонкая, как лезвие, между тем, что есть, и тем, что могло бы быть. Но твоё безумие давно перешагнуло её — слишком огромное, чтобы умещаться в клетке разума. Слишком яростное, чтобы довольствоваться малым. Твоя горечь была крепче яда — она не позволяла просто жить.

Ты мог остаться там, в глубинах, где монстры, порождённые тобой, пожирают друг друга в вечном пиршестве тьмы. Мог раствориться в этом хаосе, стать его частью, забыть, что когда-то был кем-то другим.

Но ты выбрал иное. Ты отпустил их.

Одарил жизнью, плотью, свободой — выпустил за пределы себя, позволил ходить среди людей, дышать одним воздухом. Твоя боль — стала их болью. Их смех — твоим проклятием. А их радость — пеплом на твоём языке.

И теперь они бродят по миру, тенями с твоими лицами. И никто не знает, что настоящий безумец — не они. А ты. Тот, кто решил, что лучше отпустить демонов — чем признать, что они и есть твоя единственная правда.

«Он уже не боялся охватившей его тьмы».
— Thomas Harris «Red Dragon»
* * *

Что бы ни случилось — демоны остаются. Они врастают в душу, как корни в землю; как мох, укутывающий древнее дерево. Их не выкорчевать, не стряхнуть — они часть тебя. Тень, что неотступно следует за каждым шагом.

Солнце склонится к закату, уступив место луне, и тогда раздастся их вой — пронзительный, будто крик забытого бога. А после — стук. Тихий, но чёткий, будто костяшками пальцев по твоей двери.

Ты откроешь её. И он зайдёт в твой дом. Тот, кто знает тебя лучше, чем ты сам. Тот, кто шепнёт на ухо правду, от которой кровь стынет в жилах. Он напомнит — кто ты.

И ты вспомнишь. Потому что демоны — больше не гости. Они — хозяева.

«Люби душу твою и утешай сердце твоё и удаляй от себя печаль, ибо печаль многих убила, а пользы в ней нет».
— Сир. 30. 22-27
* * *

Твои чувства — это пепел после пожара. Ещё тёплый, но уже не горящий. Боль, которая когда-то кричала, теперь лишь шепчет — и даже этот шёпот тонет в шуме вечного дождя.

Твои крылья... Да, они были. Когда-то. Они росли, обрастали перьями, дрожали в предвкушении полёта. Но дождь не прекращался ни на миг — он размыл землю под ногами, вымыл цвета из мира, сделал перья тяжелыми, как свинец.

И теперь ты не летишь — бредёшь. По дороге, усыпанной овцами. Они падают одна за другой, и ты не останавливаешься. Они не твои. Ты не их пастух. Ты — пастух своей души, а она давно отбилась от стада.

Волки уже близко. Ты слышишь их дыхание за спиной, но не оборачиваешься. Потому что знаешь: если обернёшься — увидишь, что овцы уже мертвы;  если остановишься — дождь размоет тебя самого; если взглянешь вверх — поймёшь, что крылья стали частью той грязи, по которой идёшь.

И ты просто идёшь дальше. Потому что это всё, что осталось. Идти. Пока ноги несут. Пока дождь не смоет последний твой след.